Вторник, 19 Марта 2024, 09:28
Юрий Терапиано
Главная | Георгий Иванов | Регистрация | Вход
Меню сайта
Наш опрос
Почему стихотворения Ю.К.Терапиано и других поэтов Русского Зарубежья неизвестны в России?
Всего ответов: 154
Георгий Иванов (1894-1958)
 
***
Балтийское море дымилось
И словно рвалось на закат,
Балтийское солнце садилось
За синий и дальний Кронштадт.

И так широко освещало
Тревожное море в дыму,
Как будто еще обещало
Какое-то счастье ему.


***
В сумраке счастья неверного
Смутно горит торжество.
Нет ничего достоверного
В синем сияньи его,
В пропасти холода нежного
Нет ничего неизбежного,
Вечного нет ничего.

Сердце твое опечалили
Небо, весна и вода.

Легкие тучи растаяли,
Легкая встала звезда.

Легкие лодки отчалили
В синюю даль навсегда.
1930


***
Занесло тебя, счастье, снегами,
Унесло на столетья назад,
Затоптало тебя сапогами
Отступающих в вечность солдат.

Только в сумраке Нового Года
Белой музыки бьется крыло:
- Я надежда, я жизнь, я свобода,
Но снегами меня замело.


***
Россия счастие. Россия свет.
А, может быть, России вовсе нет.

И над Невой закат не догорал,
И Пушкин на снегу не умирал,

И нет ни Петербурга, ни Кремля -
Одни снега, снега, поля, поля...

Снега, снега, снега... А ночь долга,
И не растают никогда снега.

Снега, снега, снега... А ночь темна,
И никогда не кончится она.

Россия тишина. Россия прах.
А, может быть, Россия — только страх.

Веревка, пуля, ледяная тьма
И музыка, сводящая с ума.

Веревка, пуля, каторжный рассвет
Над тем, чему названья в мире нет.


***
Это звон бубенцов издалека,
Это тройки широкий разбег,
Это черная музыка Блока
На сияющий падает снег.

...За пределами жизни и мира,
В пропастях ледяного эфира
Все равно не расстанусь с тобой!

И Россия, как белая лира,
Над засыпанной снегом судьбой.
1930


***
Я хотел бы улыбнуться,
Отдохнуть, домой вернуться...
Я хотел бы так немного,
То, что есть почти у всех,
Но что мне просить у Бога -
И бессмыслица и грех.


***
Теперь тебя не уничтожат,
Как тот безумный вождь мечтал.
Судьба поможет, Бог поможет,
Но — русский человек устал...
Устал страдать, устал гордиться,
Валя куда-то напролом.
Пора забвеньем насладиться,
А может быть — пора на слом...
...И ничему не возродиться
Ни под серпом, ни под орлом!



***
Мне больше не страшно. Мне томно.
Я медленно в пропасть лечу
И вашей России не помню
И помнить ее не хочу.

И не отзываются дрожью
Банальной и сладкой тоски
Поля с колосящейся рожью,
Березки, дымки, огоньки...



***
Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно...
Какие печальные лица
И как это было давно.

Какие прекрасные лица
И как безнадежно бледны -
Наследник, Императрица,
Четыре Великих Княжны...



***
Россия тридцать лет живет в тюрьме –
На Соловках или на Колыме.
И лишь на Колыме и в Соловках
Россия та, что будет жить в веках.

Все остальное – планетарный ад,
Проклятый Кремль, злосчастный Сталинград –
Заслуживает только одного:
Огня, испепелявшего его.



***
Несколько поэтов. Достоевский.
Несколько царей. Орел двуглавый.
И – державная дорога – Невский…
Что нам делать с этой бывшей славой?
Бывшей, павшей, обманувшей, сгнившей…
…Широка на Соловки дорога,
Где народ, свободе изменивший,
Ищет в муках Родину и Бога.



***
И сорок лет спустя мы спорим,
Кто виноват и почему.
Так, в страшный час над Черным морем
Россия рухнула во тьму.

Гостинодворцы, царедворцы
Во всю спасались рысь и прыть.
Безмолвствовали чудотворцы,
Не в силах чуда сотворить.

И наступил героев-нищих
Голгофский путь и торжество.
Непримиримость все простивших,
Не позабывших ничего.
1956



***
…И вот лежит на пышном пьедестале
Меж красных звезд, в сияющем гробу,
«Великий из великих» - Оська Сталин,
Всех цезарей превозойдя судьбу.

И перед ним в почетном карауле
Стоят народа меньшие «отцы» -
Те, что страну в бараний рог согнули, -
Еще вожди, но тоже мертвецы.

Какие отвратительные рожи,
Кривые рты, нескладные тела:
Вот Молотов. Вот Берия, похожий
На вурдалака, ждущего кола…

В безмолвии у сталинского праха
Они дрожат. Они дрожат от страха,
Угрюмо морщат некрещеный лоб, -
И перед ними высится, как плаха,
Проклятого «вождя» - проклятый гроб.
1953



***
Кавалергардский или Конный полк –
Литавры, трубы, боевая слава,
Простреленных штандартов дряхлый шелк,
Ура… Урра!.. Равнение направо!..
И Государь в сиянье, на коне…
Кругом ни шороха, ни дуновенья…

…Так издали рисуются – не мне! –
Империи последние мгновенья.
1956



***
Я вывожу свои заставки.
Желанен сердцу милый труд,
Цветы пурпурные, а травки –
Как самый ясный изумруд.

Какое тихое веселье,
Как внятно краски говорят.
В окошко выбеленной кельи
Глядится тополь, милый брат.

Уж вечер. Солнце над рекою.
Пылят дорогою стада.
Я знаю – этому покою
Не измениться никогда.

Молитвы, книги, размышленья
Да кисть в уверенной руке.
А горькое мое томленье –
Как горний облак вдалеке.

И сердце мудро ждет чего-то
Во имя, Господи, Твое.
Блеснет на ризах позолота,
И в монастырские ворота
Ударит вестника копье.



***
Как древняя ликующая слава,
Плывут и пламенеют облака,
И ангел с крепости Петра и Павла
Глядит сквозь них – в грядущие века.

Но ясен взор – и неизвестно, что там –
Какие сны, закаты, города –
На смену этим блеклым позолотам –
Какая ночь настанет навсегда!



***
В небе над дымными долами
Вечер растаял давно,
Тихо закатное полымя
Пало на синее дно.

Тусклое золото месяца
Голые ветки кропит.
Сердцу спокойному грезится
Белый, неведомый скит.

Выйдет, святая затворница,
Небом укажет пути.
Небо, что светлая горница,
Долго ль его перейти!



Петергоф
Опять заря! Осенний вечер влажен,
И над землею, за день не согретой,
Вздыхает дуб, который был посажен
Императрицею Елизаветой.

Как холодно! На горизонте дынном
Трепещет диск тускнеющим сияньем…
О, если бы застыть в саду пустынном
Фонтаном, деревом иль изваяньем!

Не быть влюбленным и не быть поэтом
И, смутно грезя мучившим когда-то,
Прекрасным рисоваться силуэтом
На зареве осеннего заката…
1920



***
Мне все мерещится тревога и закат,
И ветер осени над площадью Дворцовой;
Одет холодной мглой Адмиралтейский сад,
И шины шелестят по мостовой торцовой.

Я буду так стоять, и ты сойдешь ко мне
С меловых облаков, надежда и услада!
Но медлишь ты, и вот я обречен луне,
Тоске и улицам пустого Петрограда.

И трость моя стучит по звонкой мостовой,
Где ветер в лица бьет и раздувает полы…
Заката красный дым. Сирены долгий вой.
А завтра новый день – безумный и веселый.
1917



***
Над закатами и розами –
Остальное все равно –
Над торжественными звездами
Наше счастье зажжено.

Счастье мучить или мучиться,
Ревновать и забывать.
Счастье нам от Бога данное,
Счастье наше долгожданное,
И другому не бывать.

Все другое – только музыка,
Отраженье, колдовство –
Или синее, холодное,
Бесконечное, бесплодное
Мировое торжество.


***
Напрасно пролита кровь,
И грусть, и верность напрасна –
Мой ангел, моя любовь,
И все-таки жизнь прекрасна.

Деревья легко шумят,
И чайки кружат над нами,
Огромный морской закат
Бросает косое пламя…



***
В комнате твоей
Слышен шум ветвей,
И глядит туда
Белая звезда.
Плачет соловей
За твоим окном,
И светло, как днем,
В комнате твоей.

Только тишина,
Только синий лед,
И навеки дна
Не достанет лот.
Самый зоркий глаз
Не увидит дна,
Самый чуткий слух
Не услышит час –
Где летит судьба,
Тишина, весна,
Одного из двух,
Одного из нас.
1930



***
Увяданьем еле тронут
Мир печальный и прекрасный,
Паруса плывут и тонут,
Голоса зовут и гаснут.

Как звезда – фонарь качает.
Без следа – в туман разлуки.
Навсегда? – не отвечает,
Лишь протягивает руки –

Ближе к снегу, к белой пене,
Ближе к звездам, ближе к дому…
…И растут ночные тени,
И скользят ночные тени
По лицу уже чужому.
1930



***
Россия, Россия «рабоче-крестьянская» -
И как не отчаяться! -
Едва началось твое счастье цыганское
И вот уж кончается.

Деревни голодные, степи бесплодные…
И лед твой не тронется –
Едва поднялось твое солнце холодное
И вот уже клонится.
1930



***
Как лед наше бедное счастье растает,
Растает как лед, словно камень утонет,
Держи, если можешь, - оно улетает,
Оно улетит, и никто не догонит.



***
Я тебя не вспоминаю,
Для чего мне вспоминать?
Это только то, что знаю,
Только то, что можно знать.

Край земли. Полоска дыма
Тянет в небо, не спеша.
Одинока, нелюдима
Вьется ласточкой душа.

Край земли. За синим краем
Вечности пустая гладь.
То, чего мы не узнаем,
То, чего не надо знать.

Если я скажу, что знаю,
Ты поверишь. Я солгу.
Я тебя не вспоминаю,
Не хочу и не могу.

Но люблю тебя, как прежде,
Может быть, еще нежней,
Бессердечней, безнадежней
В пустоте, в тумане дней.


***
Что-то сбудется, что-то не сбудется.
Перемелется все, позабудется…

Но останется эта вот, рыжая,
У заборной калитки трава.

…Если плещется где-то Нева,
Если к ней долетают слова –
Это вам говорю из Парижа я
То, что сам понимаю едва.



***
Все неизменно, и все изменилось
В утреннем холоде странной свободы.
Долгие годы мне многое снилось,
Вот я проснулся – и где эти годы!

Вот я иду по осеннему полю,
Все, как всегда, и другое, чем прежде:
Точно меня отпустили на волю
И отказали в последней надежде.



***
Друг друга отражают зеркала,
Взаимно искажая отраженья.

Я верю не в непобедимость зла,
А только в неизбежность пораженья.

Не в музыку, что жизнь мою сожгла,
А в пепел, что остался от сожженья.



***
Игра судьбы. Игра добра и зла.
Игра ума. Игра воображенья.
«Друг друга отражают зеркала,
Взаимно искажая отраженья…»

Мне говорят – ты выиграл игру!
Но все равно. Я больше не играю.
Допустим, как поэт я не умру,
Зато как человек я умираю.



***
Отражая волны голубого света,
В направленьи Ниццы пробежал трамвай.
- Задавай вопросы. Не проси ответа.
Лучше и вопросов, друг, не задавай.

Улыбайся морю. Наслаждайся югом.
Помни, что в России – ночь и холода,
Помни, что тебя я называю другом,
Зная, что не встречу нигде и никогда…



***
Нет в России даже дорогих могил,
Может быть, и были – только я забыл.

Нету Петербурга, Киева, Москвы –
Может быть, и были, да забыл, увы.

Ни границ не знаю, ни морей, ни рек.
Знаю – там остался русский человек.

Русский он по сердцу, русский по уму,
Если я с ним встречусь, я его пойму.

Сразу, с полуслова… И тогда начну
Различать в тумане и его страну.



***
Не обманывают только сны.
Сон всегда освобожденье: мы
Тайно, безнадежно влюблены
В рай за стенами своей тюрьмы.

Мильонеру – снится нищета.
Оборванцу – золото рекой.
Мне – моя последняя мечта,
Неосуществимая – покой.



***
За столько лет такого маянья
По городам чужой земли
Есть от чего прийти в отчаянье,
И мы в отчаянье пришли.

- В отчаянье, в приют последний,
Как будто мы пришли зимой
С вечерни в церковке соседней,
По снегу русскому, домой.



***
На юге Франции прекрасны
Альпийский холод, нежный зной.
Шипит суглинок желто-красный
Под аметистовой волной.
И дети, крабов собирая,
Смеясь медузам и волнам,
Подходят к самой двери рая,
Который только снится нам.

Сверкает звездами браслета
Прохлады лунная рука,
И фиолетовое лето
Нам обеспечено – пока
В лучах расцвета – увяданья,
В узоре пены и плюща
Сияет вечное страданье,
Крылами чаек трепеща.



***
А еще недавно было все, что надо, -
Липы и дорожки векового сада,
Там грустил Тургенев…
Было все, что надо,
Белые колонны, кабинет и зала –
Там грустил Тургенев…

И ему казалась
Жизнь стихотвореньем, музыкой, пастелью,
Где, не грея, светит мировая слава,
Где еще не скоро сменится метелью
Золотая осень крепостного права.



***
Мороз и солнце, опять, опять.
Проснись скорее, довольно спать.
Ты видел осень в тревожном сне.
Проснись! Все было в минувшем дне.

Когда умолкнул столицы гул
И серый город во мгле заснул,
Свершилось чудо. Смотри, смотри –
Сугробы блещут в лучах зари.

Мы все грустили, томились все
О снежной, белой, святой красе.
Так трудно было вздохнуть порой,
И вот нагрянул веселый рой.

Ах, ты не видел, ты спал, когда
Зажглася в небе зимы звезда
И белый ангел сияньем крыл
Всю землю нежно засеребрил.

Простор морозный, и первый снег,
И в сердце радость нежданных нег.
Проснись скорее, довольно спать:
Зима и солнце пришли опять.



***
В ветвях олеандровых трель соловья.
Калитка захлопнулась с жалобным стуком.
Луна закатилась за тучи. А я
Кончаю земное хожденье по мукам,

Хожденье по мукам, что видел во сне –
С изгнаньем, любовью к тебе и грехами.
Но я не забыл, что обещано мне
Воскреснуть. Вернуться в Россию – стихами.



***
Теперь бы чуточку беспечности,
Взглянуть на Павловск из окна.
А рассуждения о вечности…
Да и кому она нужна?

Не избежать мне неизбежности,
Но в блеске августовского дня
Мне хочется немного нежности
От ненавидящих меня.
1958



***
Ликование вечной, блаженной весны,
Упоительные соловьиные трели
И магический блеск средиземной луны
Головокружительно мне надоели.

Даже больше того. И совсем я не здесь,
Не на юге, а в северной царской столице.
Там остался я жить. Настоящий. Я – весь.
Эмигрантская быль мне всего только снится –
И Берлин, и Париж, и постылая Ницца.

…Зимний день. Петербург. С Гумилевым вдвоем,
Вдоль замерзшей Невы, как по берегу Леты,
Мы спокойно, классически просто идем,
Как попарно ходили когда-то поэты.
Форма входа
Календарь новостей
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Поиск
Друзья сайта
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Locations of visitors to this page
Copyright MyCorp © 2024 Сайт создан в системе uCoz